У монитора разгорелся спор (в данный момент на экране было: «Война», «Голод», «Загрязнение», и «Поп-музыка 1962–1979»).
– Элвис Пресли? Да это С! Он же в семьдесят седьмом окочурился, разве нет?
– Пошел ты! Это D. Семьдесят шестой. Однозначно.
– Ну да – в том же году, когда и Бинг Кросби.
– И Марк Болан. Чтоб мне сдохнуть, так он мне нравился. Нажимай D, короче. Ну давай.
Высокий стоял, не двигаясь, и не нажимал ни на одну из кнопок.
– Чего такое? – раздраженно вопросил Большой Тед. – Давай, что ли, жми D. Элвис Пресли умер в семьдесят шестом.
МЕНЯ НЕ ВОЛНУЕТ, ЧТО ЗДЕСЬ НАПИСАНО, ответил высокий байкер в шлеме. Я ЕГО И ПАЛЬЦЕМ НЕ ТРОНУЛ.
Трое за столиком повернулись, как один. Красная заговорила первой.
– Когда ты прибыл? – спросила она.
Высокий подошел к столику, не обращая внимания на пораженных байкеров в углу и на забытый выигрыш.
Я ВСЕГДА БЫЛ ЗДЕСЬ, сказал он, и голос его звучал, как мрачное эхо в ночи, как цельный монолит звука, серый и безжизненный. Если бы этот голос был камнем, на нем с древних времен была бы вырезана очень короткая надпись: имя и две даты.
– Твой чай остывает, повелитель, – сказал Голод.
– Давно не виделись, – сказала Война.
Блеснула молния, и почти сразу гулко прогремел гром.
– Погода в самый раз, – прошуршал голос Загрязнения.
ДА.
Этот разговор вызывал у байкеров у автомата все возрастающее недоумение. С Большим Тедом во главе они двинулись к столику и уставились на четверых незнакомцев.
От их внимания не ускользнуло то, что на куртках всех четверых было написано «Ангелы Ада». А выглядели эти дохляки очень подозрительно, если уж речь зашла об «Ангелах»: во-первых, слишком чисто, а во-вторых, судя по их виду, ни одному из них ни разу не довелось сломать кому-нибудь руку только потому, что вечером в воскресенье нечего смотреть по ящику. А еще с ними была баба, только она, в натуре, ехала сама, а не на заднем сиденье с кем-нибудь, и вообще у нее был свой байк, типа у нее есть на это право.
– Так вы, значит, Ангелы Ада? – саркастически спросил Большой Тед.
Если и есть что-то, чего терпеть не могут настоящие Ангелы Ада, так это уродов, которые становятся байкерами только на выходные.
Четверо незнакомцев кивнули.
– Ну и из какой книжки сбежали?
Высокий Незнакомец взглянул на Большого Теда. Потом он поднялся. Это был очень сложный процесс. Если бы на пляжах у океана тьмы выдавали бы шезлонги, они раскладывались бы примерно так же.
Казалось, Высокий разворачивался в полный рост целую вечность.
На нем был темный шлем, полностью скрывающий черты лица. И Большой Тед увидел, что сделан он был из такого жуткого пластика, в который, типа, смотришь, и все, что видишь – собственную рожу.
ОТКРОВЕНИЕ, сказал Высокий. ГЛАВА ШЕСТАЯ.
– Стихи со второго по восьмой, – вежливо подсказал юнец в белом.
Большой Тед уставился на всех четверых. Его нижняя челюсть пошла вперед, а на виске заплясала тонкая синяя жилка.
– Че? – зарычал он. – Это че значит?
Кто-то потянул его за рукав. Это был Боров. Лицо его под слоем грязи стало необычно серым.
– Это значит, мы вляпались, – сказал Боров.
(с) Нил Гейман, Терри Праттчет "Добрые предзнаменования"